Покаяние начинается с осознания истинного состояния своей души, своего духа, разума и сердца. Покаяние начинается с постижения той истины, что душа твоя невидимо связана узами лжи, самообольщения и гордости, узами самых разных страстей и пороков, что сознание твоё помрачнено, а сердце нечисто. «Научись читать Евангелие: от него услышишь истину в нем увидишь истину. Истина откроет тебе падение твое.» Св. Игнатий Брянчанинов. Прежде ты вольно или невольно, осознанно или не очень, видел себя в центре мира, но видишь теперь, что в центре мира – Бог. И понимаешь, что Бог – единственный источник Истины, любви, жизни и благодати. Что Без Бога ты не можешь делать ничего доброго.
«Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне.
Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего.
Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают.
Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам.» Ин. 15:5.
Постижение истин Евангелия порождает в душе человека смирение и осознание необходимости спасения и покаяния. Но: « Добродетель – не груша, её сразу не съешь.» Прп. Серафим Саровский.
Путь покаяния – есть путь божественной эволюции падшего человека.
«Бог, приводя в бытие разумную и духовную сущность, по высочайшей благости своей сообщил ей четыре Божественные свойства, посредством которых Он содержит все вместе, оберегает и спасает сущих: бытие, приснобытие, благость и премудрость.
…Сущности Он даровал бытие и приснобытие, а способности воли – благость и премудрость, чтобы тварь по причастию стала тем, чем Он Сам есть по существу. Поэтому и говорится, что человек создан по образу и по подобию Божиему (Быт. 1;26). “По образу” – как сущий [образ] Сущего и как присносущий [образ] Присносущего: хотя он и не безначален, но зато бесконечен. “По подобию” – как благой, [подобие] Благого и как премудрый, [подобие] Премудрого, будучи по благодати тем, чем [Бог является] по природе. Всякое разумное естество – по образу Божиему, но только одни благие и мудрые – по подобию [Его].» Прп. Максим Исповедник.
Образ Божий в человеке – есть его бытие и приснобытие. Приснобытие – вечное, истинное, непрерывное бытие. Приснобытие человека не безначально, как бытие Бога, но – бесконечно. Эти свойства человеческой природы неотъемлемы и неизменны.
Подобие Богу – дело свободной воли человека. Человек свободен – или бесконечно уподобляться Богу, восходя по иерархии бытия и сознания к Богу, или же бесконечно удаляться от Него, становясь во всём противоположным Ему, – нисходя в «бездну беззакония», в бездну тьмы внешней. В воле человека его ведение и благочестие.
«Скажи им: живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам, дом Израилев?» Иез. 33:11.
«Бог хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины.» Тим. 2:4..
«Верующий испытывает страх [Божий]; испытывающий этот страх смиряется; смиряющийся становится кротким, приобретая навык, приводящий в бездействие противоестественные движения раздражительности и похоти. Кроткий же соблюдает заповеди, соблюдающий их очищается, очищенный озаряется, а озаренный удостаивается сочетаться [небесным] браком с Женихом-Словом в сокровищнице тайн [небесных].
…Ведение божественных умозрений, выпавшее на долю подвижника вследствие его смирения, сокрушает рассуждение того, кто ищет это ведение путем тяжких усилий и трудов для того, чтобы похвастаться им, а [поэтому] и не обретает.
…Правильно и благочестиво устремляющиеся к познанию сущих и не помышляющие о хвастовстве обретают всесветлые созерцания этих сущих, спешащие им навстречу и дарующие [таковым подвижникам] четкое постижение самих себя. К подобным людям закон обращается: «Придите и наследуйте грады великие и прекрасные, которых вы не строили, и готовые погреба, которые вы не вырубали в камне, и виноградные и масличные сады, которые вы не сажали» (Нав. 24:13). Ибо тот, кто живет не для самого себя, но для Бога, в преизбытке обретает божественнее дары, которые не обнаруживались дотоле, вследствие докучливого напора страстей.» Прп. Максим Исповедник.
Покаяние – есть непрестанные усилия в постижении Истины, которая есть иерархия добродетелей, и далее – изменение сознания в соответсвии с постигнутыми истинами, и затем – изменения бытия в соответсвии с постигнутым уровнем добродетели, которое есть воплощение и усовершенствование благочестия. Без помощи божественной благодати это невозможно.
«Они же чрезвычайно изумлялись и говорили между собою: кто же может спастись?
Иисус, воззрев на них, говорит: человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу.» Мк. 10:26-27.
Потому покаяние включает в себя: собственно раскаяние, молитву, исповедь, причащаете святых Божиих таин. И, конечно, – чтение.
Покаяние – есть процесс взращивания семени нового, исцелённого и оправданного человека, всеянного в человека при святом крещении.
«Как благодать на благодать, людям по крещении дано покаяние. Ибо покаяние есть второе возрождение от Бога. И то дарование, залог которого приняли мы от веры, приемлем покаянием. Покаяние есть дверь милости, отверстая усиленно ищущим его. Этой дверью входим в Божию милость. Помимо этого входа не обретем милости, вси бо, по слову Божественного Писания, согрешиша… оправдаеми туне благодатию Его (Рим. 3, 23–24). Покаяние есть вторая благодать и рождается в сердце от веры и страха.» Прп. Исаак Сирин.
Почему же иногда мы годами, даже десятилетиями молим Бога «очистить нас от всякая скверны плоти и духа», и ничего не происходит? Ничего не меняется. Почти ничего?
Этому может быть три причины:
– Мы ничего не читаем. Не делаем регулярных усилий к постижению Истины. Нас вообще не интересует Истина. Нас не интересует иерархия добродетелей. Мы не читаем Евангелие каждый день, мы не читаем Библию, мы не читаем святых отцов. Как же не имея ведения, мы можем изменить уровень своего благочестия?!
– Мы не ведаем сущности своих страстей и пороков. Мы их можем перечислить на исповеди. И всё. В древнем Китае учили, что есть три уровня познания:
◦ знать, что это так,
◦ знать, что это так и понимать, почему это так,
◦ ощутить на собственном опыте, что это так и почему это так.
Мы обходимся первым уровнем формального знания. Мы не понимаем, почему поддаёмся страстям, потому что не читаем святых отцов. Мы не понимаем сущности своих страстей и пороков. Мы не ведаем, не ощущаем их яд и смертоносность, не видим духовных ран, наносимых страстями. Мы не возненавидели грех. Мы не контролируем свои мысли, желания и эмоции.Мы не боремся с грехом « в реальном времени». Мы не отсекаем ветви греха с тем, чтобы засохли его корни. Мы не следим за его – греха – молодыми побегами. Мы привычно, обыденно предаёмся страстям – полубессознательно, – мы не занимаемся умным деланием. Наша исповедь – формальность. Наша сердце любит наши страсти, пленяется удовольствиями, сопряжёнными со страстями. Наше сердце не желает очищаться. Бог видит сокровенное наших сердец. Бог – есть Истина и любовь, Которая никому не навязывается. «Трости надломленной не переломит, льна курящегося не угасит.» В любви к Богу необходима верность.
«Верность – непременное условие любви. Без этого условия любовь расторгается.» Св. Игнатий Брянчанинов.
– Мы не готовы к искушениям, ибо не достигли соответствующего дару смирения. Любой дар свыше принимается через искушение. Получивший дар непременно подвергается искушению от бесов. Устояв перед искушением, будучи испытан, человек усваивает себе этот дар, – этот дар свыше становится частью его сущности. Не устояв в искушении, человек утрачивает полученный дар, подвергаясь, кроме того, «ещё большему осуждению». Потому Бог не даёт дара не готовым к искушению, не имеющим решимости противостоять искушению, борясь «даже до крови», не говорю уже: даже до смерти.
В результате мы не можем молиться чистой молитвой.
«Я знаю, что вы пребываете в утруждении сердца, впав в искушение, но, мужественно перенеся его, вы обретете радость. Ибо если не нападет на вас искушение, явное или тайное, то не можете вы продвинуться [в своем духовном преуспеянии] сверх меры, [уже достигнутой] вами. Ведь все святые, когда они просили [у Бога], чтобы вера их приумножилась, оказывались [ввергнутыми] в искушения. Если кто-нибудь получает благословение от Бога, то сразу же к нему прилагается и искушение от врагов, желающих лишить человека благословения, которым благословил его Бог. Бесы знают, что душа, получившая благословение, преуспевает, а поэтому противоборствуют ей, тайно или явно.
…Свидетельствую перед вами, что этот Дух обитает в правдивых сердцем, а поэтому взыскуйте Бога в правдивости сердца. А когда получите Его, то Он откроет вам небесные таинства. Ибо Он откроет многое такое, что я не могу запечатлеть письменами на хартии. Тогда вы освободитесь от всякого [злого] страха, и небесная радость охватит вас так, словно вы уже перенесены в Царство [Небесное], хотя еще находитесь в теле. Тогда вам уже не нужно будет молиться за самих себя, но вы будете молиться только за других.
Слава благому Богу, Который удостаивает [стяжать] столь великие таинства искренне служащих Ему.» Прп. Аммон.
«Если будешь трудиться в прекрасной добродетели и не почувствуешь, что вкушаешь от нее помощи, то не дивись. Ибо пока не смирится человек, не получает награды за свое делание. Награда дается не за делание, но за смирение. Кто оскорбляет последнее, тот теряет первую. Кто раньше принял уже награду за добрые дела, тот преимуществует перед имеющим делание добродетели. Добродетель есть матерь печали, а смирению дается благодать. Воздаяние же бывает уже не добродетели и не труду ради нее, но рождающемуся от них смирению. Если же оно оскудеет, то и первые будут напрасны.
…В иных охраняющих себя и недостатки бывают хранителями правды. Дарование без искушения – погибель для приемлющих его. Если делаешь доброе перед Богом, и даст тебе дарование, умоли Его дать тебе познание, сколько подобает для тебя смириться, или приставить к тебе стража над дарованием, или взять у тебя иное, чтобы оно не было для тебя причиной погибели. Ибо не для всех безвредно хранить богатство.
…Душа, принявшая на себя попечение о добродетели и живущая с осторожностью и в страхе Божием, не может быть без печали каждый день, потому что добродетели сопряжены с печалями. Кто уклоняется от скорбей, тот вполне разлучается, несомненно, и с добродетелью. Если вожделеваешь добродетели, то предай себя на всякую скорбь. Ибо скорби рождают смирение. Бог не хочет, чтобы душа была без попечения. Кто желает не иметь попечения, тот мудрованием своим вне воли Божией. Попечение же разумеем не о телесном, но о том, что утруждает последующих добрым делам. Пока не достигнем истинного ведения, то есть откровения тайн, посредством искушений приближаемся к смирению. Кто без скорби пребывает в своей добродетели, тому отверста дверь гордости.» Прп. Исаак Сирин.
«Если же душа в немощи и нет у нее достаточных сил для великих искушений, а потому просит, чтобы не войти в них, и Бог послушает ее, то наверное знай, что в какой мере не имеет душа достаточных сил для великих искушений, в такой же она недостаточна и для великих дарований, и как возбранен к ней доступ великим искушениям, так возбраняются ей и великие дарования, потому что Бог не дает великого дарования без великого искушения (см. 2 Кор. 1, 5). Соразмерно с искушениями определены Богом и дарования по Его премудрости, которой не постигают созданные Им. Итак, по жестоким скорбям, посылаемым на тебя Божиим Промыслом, душа твоя постигает, какую приняла она честь от величия Божия. Ибо по мере печали бывает и утешение.» Прп. Исаак Сирин.
«Страх за тело бывает в людях настолько силен, что вследствие его нередко остаются они неспособными свершить что-либо достославное и досточестное. Но когда на страх за тело приникает страх за душу, тогда страх телесный изнемогает перед страхом душевным, как воск от силы пожигающего его огня. Богу же нашему слава во веки веков! Аминь.» Прп. Исаак Сирин.
«Сын Божий претерпел крест, потому мы, грешники, будем смело полагаться на покаяние. Ибо если один только внешний вид покаяния в царе Ахаве отвратил от него гнев (см. 3 Цар. 21, 27–29), то не будет для нас бесполезной истинность нашего покаяния. Если один вид смирения в нем, без истины покаяния, отвратил от него гнев, то не тем ли паче отвратит от нас, истинно печалящихся о грехах наших? Скорбь ума достаточна, чтобы заменить всякое телесное делание.» Прп. Исаак Сирин.
Но: «Кто в надежде на покаяние позволяет себе согрешать произвольно и намеренно: тот поступает в отношении к Богу коварно.» Св. Игнатий Брянчанинов. Ибо преднамеренно и лукаво искушает Бога, провоцируя Его на Жертву, пользуясь любовью Бога к собственной лукавой выгоде.
В падшем мире законы плоти противоречат законам духа, и это – крест. Покаяние – есть восхождение на крест. Покаянием из семени, всеянном в нас при святом крещении, рождается человек духа и распинается падший, ветхий, плотский человек.
«Сколько-нибудь посвященный в таинство логоса Единицы, непременно познаёт и логосы Промысла и Суда, соединенные с этим логосом Единицы. Поэтому, согласно святому Петру, у него оказываются три скинии, которые следует причислять к [скиниям], воспринимаемым зрением. Они суть три навыка в спасении: я подразумеваю навык в добродетели, навык в ведении и навык в богословии. Первый требует мужества и благоразумия в [духовном] делании, образом которого является блаженный Илия; второй требует праведности в естественном созерцании, которую показал великий Моисей; третий требует совершеннейшей мудрости, которую явил Господь. Названные скинии, поскольку они лучше и возвышеннее других, станут в будущем уделами достойных.» Прп. Максим Исповедник.
Единица – есть альфа и омега, начало и конец. Единица, для всего запредельная, Единица, единая и единственная, и Единица во множественности. Промысел заключается в том, что по Домостроительству Своему Жертвою Своею и покаянием твари Единица приводит всё, сотворённое Ею в совершенное единство гармонии Истины, благодатию Своею жизнь превращает в блаженство, Своею божественною любовью обоживает человека и всё творение Своё, присоединяя тварную природу к Своей, божественной природе, а Суд заключается в том, что не покорившиеся благодати Божией, противящиеся Домостроительству Его не входят в единство сущего, но приходят на грань небытия.
«Если же кто истолкует “небо” как логос богословия, а “бездну” как таинство Домостроительства [Божия], то, по моему разумению, он не будет неправ. Ибо и то, и другое малодоступны для стремящихся исследовать их с помощью доказательств. Более того, они становятся совершенно недоступными, если взыскуются без веры.» Прп. Максим Исповедник.
По слову преподобного Максима Исповедника, движущая сила божественной эволюции – есть любовь, эрос – наивысшая стадия любви человека к Богу, потому любовь – есть движущая сила покаяния, ибо любовь – прямая антитеза себялюбию.
Когда разумом человек обращается к Богу и к Истине Его, тогда сердце человека воспринимает Истину как божественную любовь, тогда в сердце человеческом божественная благодать производит любовь, любовь просвещает, очищает, освящает и оправдывает человека, а его жизнь делает блаженством, ибо сила любви – противница себялюбия; любовь очищает сердце от себялюбия, которое есть основа и корень всех пороков и проистекающего из них греха.
Преподобный Максим Исповедник: «И когда с человеком, по его собственной воле и вследствие прельщения диавола, приключилось зло, то Бог – Творец [человеческой] природы и мудрый Целитель ее, [уже] истощенной пороком, – ради любви к нам «уничижил Себя Самого, приняв образ раба» (Флп. 2: 7), непреложно соединив с Собой по ипостаси [человеческое] естество, и весь ради нас, от нас и через нас настолько стал человеком, что неверующие и Богом Его не считали. Но Он настолько был Богом, что заложил в верующих неизреченное и истинное слово благочестия, дабы расторгнуть деяния диавола, вернув естеству [человеческому] чистоту сил [души], и дабы обновить силу любви – противницу себялюбия, которое есть и познается как первый грех, первое порождение диавола и матерь всех следующих за ним страстей. И тот, кто любовью уничтожает себялюбие, проявляет себя достойным Бога. Вместе с себялюбием он уничтожает и всё скопище порока, не имеющего иной основы или причины своего бытия помимо этого себялюбия. Таковой человек не знает превозношения, служащего признаком противоборствующей Богу гордыни – сложного и чудовищного зла; не ведает он преходящей славы, которая, низвергаясь [в небытие], увлекает с собою и чванившихся ею; он иссушает зависть, которая сама по справедливости прежде иссушает одержимых ею, через добровольное благоволение располагая к себе сродных ему людей; вместе с этими [пороками] он вырывает с корнем ярость, гнев, кровопролитие, коварство, лицемерие, притворство, злобу, жадность и все то, чем разделяется единый человек. Ведь когда вырывается себялюбие, которое, как я сказал, есть начало и матерь зол, то вместе с ним обычно вырываются и все [пороки], проистекающие из него и следующие за ним: когда оно не существует, то вообще не может существовать какого-либо вида порока или следов его. Вместо них [в душу] внедряются всяческие виды добродетели, дополняющие силу любви, сочетающую человека в единстве логоса [его естества] и образа [существования], уравнивающую и делающую одинаковым всякое неравенство и различие, [возникающие] во всех вследствие [греховной] воли. [Эта же сила любви] ведет надлежащим образом и к достохвальному неравенству, благодаря которому каждый сознательно настолько привлекает к себе ближнего и его предпочитает самому себе, насколько он раньше отталкивал его и был склонен возвышаться над ним. Через эту силу любви [человек] добровольно освобождает себя от самого себя, отделившись от представлений и свойств, которые он [был склонен] мыслить относящимися к себе соответственно [греховной] воле. Он собирает себя в единую простоту и тождество, сообразно которым никто никоим образом не отделяет своего от общего, но каждый – для каждого и все – для всех, и, более того, для Бога скорее, чем друг для друга, имеют единое существование, являя собою (и в естестве, и в воле) наиединственнейший логос бытия и Бога, мыслимого в этом логосе. Ведь вместе с Богом должен созерцаться и к Нему, как к Причине и Создателю, должен возводиться логос бытия сущих, которому свойственно сохраняться в нас невредимым и незапятнанным путем постоянного внимания и очищаться от бунтующих против него страстей через разумное рвение к добродетелям и через проистекающие из них труды.»
«Чистое сердце есть то сердце, которое представляет Богу [свою] память совершенно безвидной и бесформенной, и она готова быть запечатленной только теми образами Его, через которые [Богу] присуще являться.
…Приведший к созвучию тело и душу благодаря благодетели и ведению стал кифарой, флейтой и храмом Божиим. Кифарой – как правильно соблюдающий гармонию добродетелей; флейтой – как воспринимающий посредством божественных умозрений вдыхание [Святого] Духа; храмом – как ставший вследствие чистоты ума жилищем Слова [Божиего].» Прп. Максим Исповедник.